Fotovideoforum.ru

Суть такова - полиция хлопнула магазин на продаже алкашки несовершеннолетнему. Составлен протокол - штраф. Представители фирмы штраф обжаловали, суд решение о штрафе отменил. Дело дошло до арбитража, а вот тут и началось самое интересное...

ВОСЬМОЙ АРБИТРАЖНЫЙ АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ СУД и еще куча примеров ПРОВОКАЦИЙ

Подавляющее большинство судей до сих пор считают себя борцами с преступностью - не арбитрами, а борцами

Игорь Пастухов: Да. И предварительная деятельность органов правоохраны как раз должна обеспечивать это. Это вопрос не к адвокатам. Мне не приходилось носить судейскую мантию и выносить приговоры. Я в свое время был следователем прокуратуры, рассматривал такие ситуации. Классическая история: это не совсем провокация, но похожая ситуация - сопротивление сотруднику милиции. Ключевой вопрос, который нас тогда учили рассматривать: законным ли было требование милиционера, которое закончилось тем, что ему оторвали погон? И если милиционер не мог мне объяснить, почему он прицепился именно к Петрову и пытался его куда-то тащить, а тот стал от него отбиваться, то я прекращал такие дела.

Марьяна Торочешникова: Ну, вы - исключение из правил...

Игорь Пастухов: Самое удивительное, что в Советском Союзе, при советском инквизиционном судебном процессе это было правилом. А в России при официальной состязательности...

Марьяна Торочешникова: Сейчас такие провокации тоже очень распространены, особенно в отношении участников всяких протестных движений. "Воспрепятствование законным действиям представителей правоохранительных органов" и "неповиновение".

Игорь Пастухов: Вот у меня сейчас есть материал. Пристав должен был вчера привести человека к судье, он его случайно увидел в коридоре суда и попытался это сделать. Человек говорит: "Подождите, я у другого судьи, сейчас принесу оформленные документы и зайду к этому". Пристав начал его тащить, человек упирался, кончилось потасовкой. Человека завалили на пол, он махал руками и ногами и попал приставу в пах. Уголовная ответственность, статья 318, часть 1 - "Насильственные действия в отношении представителя власти при исполнении обязанностей", и в тот же день его посадили в камеру. Он был по этой статье в предварительном заключении то ли 6 месяцев, то ли даже больше. Сейчас он осужден, штраф. И он уже отсидел за то, что не должно было продвигаться в суд!

Судьи считают себя членами одной корпорации с государственным обвинением

Илья Власов: Судьи до сих пор считают себя членами одной корпорации с государственным обвинением. Изначально оперативник приносит материал, его направляют следователи, утверждает прокурор, представляет гособвинение. Обвинительное заключение потом просто копируется в приговор суда. Психологически тяжело удовлетворить ходатайство адвоката о недопустимости того или иного доказательства. Пока у нас не будет четкого разделения обвинения и суда, следствия и оперативно-розыскной деятельности, все так и будет продолжаться. Формально, в соответствии с законом, они, конечно, разделены, но сидят в одних зданиях. Это человеческий фактор, и от этого никуда не уйти.

Игорь Пастухов: Обратите внимание, что даже президент говорит о необходимости разрыва этой следственно-судебной связки. Но говорить-то он говорит, и законы у нас хорошие...

Илья Власов: Да, законы хорошие, и Уголовно-Процессуальный кодекс достаточно четко сформулирован...

Игорь Пастухов: И Конституция у нас вообще прекрасная.

Илья Власов: И постановления Конституционного суда тоже о многом говорят.

Марьяна Торочешникова: А чем можно объяснить то, что, например, в одних районах конкретного города у полицейских какая-то просто сногсшибательная отчетность и статистика по количеству раскрытых преступлений, связанных с наркотиками, например, или с взятками, или с покушениями на полицейских, а в других ОВД - как будто они сидят и ничего не делают.

Игорь Пастухов: К сожалению, это именно человеческий фактор. Мой однокашник много лет работал прокурором района, он говорит: "В советские времена у нас в районе всегда возникало 10-15 дел в отношении сотрудников полиции - за то, другое, третье, пятое, десятое». И в результате все были в тонусе, полицейский всегда видел грань, за которой он должен встретиться с прокурором. Я понимаю, что из-за вала преступности середины 90-х, когда этот вал надо было просто подмять, резко снизились требования к доказыванию, к соблюдению законности со стороны сотрудников - лишь бы остановить это. А снизив планку, ее очень трудно снова поднимать вверх. Мы это снизили, а теперь признаем на всех уровнях недостаточную квалификацию оперативных работников, разрушение агентурного аппарата...

Марьяна Торочешникова: Вот прекрасные "агенты" растут в Ульяновске...

Игорь Пастухов: Это не агенты, а провокаторы. Агент - это тот, кого удалось из преступной среды привлечь к сотрудничеству. Уж какими способами - это тоже отдельная история, способы привлечения не всегда белоперчаточные. Тем не менее, эта ситуация предусмотрена и контролируется законом.

Марьяна Торочешникова: То есть полицейские не хотят работать по-настоящему, судьи им потворствуют, а люди сидят.

Сейчас нет возможности для полноценной и квалифицированной работы полицейских

Илья Власов: Просто сейчас нет возможности для полноценной и квалифицированной работы. Руководство требует, вал преступлений, нет времени для осуществления полноценной оперативно-розыскной деятельности. С 90-х годов, с начала 2000-х уровень преступности вырос. И у полиции просто нет возможности пресекать такие преступления и собирать доказательную базу.

Марьяна Торочешникова: Вы имеете в виду киберпреступность?

Илья Власов: Даже торговля наркотиками вышла на киберуровень благодаря интернету. Если раньше в Мытищинском районе, в поселках Перловка, Дружба продавались наркотики через окошко всем желающим, то сейчас сбыт наркотиков по большей части происходит посредством так называемых закладок с использованием различных электронных кошельков, различных операторов, которых очень трудно отследить и собрать доказательную базу.
Может быть, большинство и хочет работать, но идет вал преступности, от них требуют показателей, а квалифицированно раскрыть разбойное нападение или серию грабежей гораздо сложнее, чем послать агента кого-то уговорить, либо схватить кого-то около аптеки и расколоть, чтобы он пошел к сбытчику. Примерно 80% показателей делается на наркотических средствах, по большей части на псевдоборьбе с наркотиками и на бытовых преступлениях.

Марьяна Торочешникова: Псевдоборьба, а сроки-то реальные! Причем огромные, там и по 8, и по 9 лет дают, и под амнистию они не попадают, и доказать ничего невозможно.

Илья Власов: Совершенно верно. Мой последний подзащитный получил огромный срок, притом с огромными нарушениями: были понятые, которые дружили в социальной сети со следователем, деньги сначала были как вещественные доказательства, потом пропали, это были личные деньги сотрудников полиции, которые они выделяли... В суде первой инстанции все прошло, апелляционная, кассационная инстанция также все утвердила, несмотря на такие формальные основания для отмены приговора. Чистая провокация, и срок - 10 лет. Сбыт 2 граммов. По статье 105-ой части 1-ой люди получают от 7 до 12 лет. И это идет не по вертикали, то есть сбытчик - сбытчику, а равный - равному, то есть потребитель сбыл потребителю. И на этом делаются показатели.

Марьяна Торочешникова: А может быть, они специально плодят преступность?

Игорь Пастухов: К сожалению, такие факты тоже существуют, когда они сами подсаживают в наркомафию, происходит сращивание. Это тоже есть, это тоже факты. Но в подавляющем большинстве случаев достаточно просто регулярно черпать оттуда потребителей.

Марьяна Торочешникова: Но мне, как налогоплательщику, это совершенно не нужно! Мало того, что мои деньги из налогов идут на содержание этих совершенно неграмотных представителей правоохранительных органов, так я же еще из своего кармана плачу за армию вот этих приговоренных к 9-10 годам лишения свободы по наркоделам людей. Они же сидят за мой счет в тюрьмах, их там содержат, кормят. Неужели об этом не знает министр внутренних дел РФ, президент? Или они не понимают, что такая борьба с преступностью не нужна?

Игорь Пастухов: Ну, что знает президент - нам неизвестно.

Многие гражданские активисты боятся, что им могут подкинуть наркотики

Марьяна Торочешникова: А много зарабатывают полицейские на таких делах? Я имею в виду коррупцию. Многие гражданские активисты боятся, что им могут подкинуть наркотики, и дело будет решено. Предприниматели боятся, что, если они кому-то не станут платить, им подбросят наркотики. И полицейские могут сказать: или мы развиваем дело, или принеси нам 5, 10 тысяч долларов...

Илья Власов: Такие дела имели место в 90-е, и есть приговоры по сотрудникам милиции.

Марьяна Торочешникова: Это "оборотни в погонах"?

Илья Власов: Нет, их было много, но я не видел таких ситуаций, чтобы человек шел, например, в библиотеку, его схватили сотрудники полиции, запихали ему в карман героин и отвезли в отдел. Чаще всего такое грязное формирование доказательной базы имеет место, если сотрудники полиции не могут по-другому (то есть чисто) провести оперативно-розыскное мероприятие.

Правоохранительная деятельность - это "казаки-разбойники", мы ловим - они убегают

Игорь Пастухов: В советский период я расследовал одно дело, мой предполагаемый обвиняемый жил в Дагестане, и оперативные сотрудники мне, следователю прокуратуры, по-братски делясь, говорили: "Такой скользкий! Просто ужас, никак мы его не могли... Мы даже специально догнали его на машине, у него было опущено заднее стекло, забросили ему в салон. А дальше стояли наши ребята в форме ГАИ, чтобы его остановить и обшмонать. Так он за 100 метров до пикета остановился, сам обшмонал и все выбросил. Вот какой скользкий!" Это они делились своей бедой. Это действительно бывает от безысходности. Ну, не получается! Правоохранительная деятельность - это "казаки-разбойники", мы ловим - они убегают. И далеко не всегда "казаки" имеют шансы поймать "разбойников". В моем примере как раз человека долго подозревали, долго разрабатывали, его хотели арестовать, найти повод.

Игорь Пастухов: В таких случаях либо оружие, либо патроны, либо наркотики.

Марьяна Торочешникова: Есть ли расценки - сколько нужно заплатить полицейским, чтобы тебя отпустили и не возбуждали уголовное дело?

Игорь Пастухов: Мне не приходилось сталкиваться с такими историями.

Илья Власов: Были такие дела, предложения. Человек в клубе нюхает кокаин, к примеру.

Марьяна Торочешникова: Да, и его задержали. Будут ли полицейские предлагать в таком случае решить вопрос полюбовно?

Илья Власов: Это зависит от полицейских и от задержанного. Если они задержали мигранта со спайсом, то им проще возбудить уголовное дело, посадить его и получить очередную галочку. Если они увидели владельца "Бентли", к примеру, около клуба с наркотиками, то, скорее всего, будут как-то договариваться.

Невозможность разрешения подавляющего большинства проблем упирается в достигнутый нами уровень коррупции

Игорь Пастухов: Много случаев, когда договариваются. К сожалению, есть ситуации, когда, желая сделать человеку неприятности в бизнесе, задействуют полицию, чтобы она совершила провокацию - подбросила ему наркотики. Хозяин бизнеса сидит - его бизнес дербанят конкуренты. Это все, конечно, есть. Совершенно очевидно, что невозможность разрешения подавляющего большинства проблем упирается в достигнутый нами уровень коррупции.

Марьяна Торочешникова: Есть же еще благодатное поле для провокаций. И даже в УК РФ есть такая статья - "Провокация взятки". Часто ли провоцируют взятки в России?

Илья Власов: Мы не обладаем такой статистикой. Но в моей лично практике такие случаи имели место.
Марьяна Торочешникова: А как можно спровоцировать взятку?

Илья Власов: Схема одна и та же.

Игорь Пастухов: Закон говорит о ситуациях, когда деньги передаются без получения согласия чиновника - ему просто бросили на стол.

Марьяна Торочешникова: А я говорю: "Нет-нет, мне не нужны ваши деньги!"

Игорь Пастухов: Для этого и существует оперативная работа - чтобы зафиксировать, как себя ведет чиновник, когда ему предлагают деньги. Если проводится оперативно-розыскное мероприятие, то, как правило, в подавляющем большинстве случаев идет аудио и видео-контроль. И видно, что человек делает, когда говорит, что "мне не надо". Если он говорит "не надо", а сам запихивает деньги во внутренний карман, то это не провокация взятки. Провокация - это когда зашли в кабинет, бросили под бумаги, вышли, а следом входит полицейский и находит в ящике стола под бумагами конверт, до которого хозяин кабинета не дотрагивался и не видел, как он туда попал.

Марьяна Торочешникова: А реально ли себя застраховать от полицейских провокаций в России?

Игорь Пастухов: Нет.

Илья Власов: Такого способа нет. Единственный способ в сфере наркотиков - это вообще их не касаться, ни при каких обстоятельствах. А если уж человек имеет к этому отношение, то он уже находится в группе риска.

Игорь Пастухов: И это касается любого преступления. Нельзя обезопасить себя от убийства. Если кто-то поставит себе задачу убить человека, то никакая охрана не обеспечит стопроцентной гарантии. Точно так же, если вы окажетесь объектом, против которого полиция захотела провести провокацию, то никакие меры предосторожности не дадут стопроцентной гарантии. Хотя, безусловно, есть набор предложений, как себя вести, чтобы не попадать в ситуации, провоцирующие это дело.

Марьяна Торочешникова: Очевидно, быть законопослушным.

Игорь Пастухов: Да. И вести себя как можно спокойнее.