Fotovideoforum.ru

10. Высокий уровень доходов у родителя, обязанного уплачивать алименты, сам по себе не относится к установленным ст. 83 СК РФ обстоятельствам, при которых возможно взыскание алиментов в твёрдой денежной сумме, а не в долевом отношении к заработку.
В. обратилась в суд к А. с иском о взыскании алиментов на содержание несовершеннолетнего ребёнка, указав, что ответчик является отцом её несовершеннолетнего сына Х., однако в добровольном порядке денежные средства на его содержание не выплачивает, иной материальной помощи не оказывает, в течение трёх лет, предшествовавших предъявлению иска, от предоставления сыну материальной поддержки уклонялся. В. просила взыскать с ответчика алименты в размере 1/4 части заработка (дохода) ежемесячно, начиная с 4 июля 2010 г.
Представитель А. полагал, что размер алиментов, подлежащих уплате, должен быть установлен в твёрдой денежной сумме.
Решением мирового судьи с А. в пользу В. взысканы алименты на содержание несовершеннолетнего ребёнка ежемесячно в твёрдой денежной сумме, пропорциональной 2,5 установленной законом величины прожиточного минимума в субъекте Российской Федерации для детей и подлежащей последующей индексации, до совершеннолетия ребёнка, в удовлетворении остальной части исковых требований отказано.
Апелляционным определением решение мирового судьи изменено, постановлено взыскивать с А. алименты в размере 1/4 части заработка (дохода) ежемесячно и до совершеннолетия ребёнка.
Постановлением президиума областного суда апелляционное определение отменено, оставлено в силе решение мирового судьи.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила постановление президиума, как незаконное, оставив в силе апелляционное определение, по следующим основаниям.
В соответствии со ст. 80 СК РФ родители обязаны содержать своих несовершеннолетних детей. Порядок и форма предоставления содержания несовершеннолетним детям определяются родителями самостоятельно. Если родители не предоставляют содержание своим несовершеннолетним детям, средства на содержание несовершеннолетних детей (алименты) взыскиваются с родителей в судебном порядке.
В силу ст. 81 СК РФ при отсутствии соглашения об уплате алиментов алименты на несовершеннолетних детей взыскиваются судом с их родителей ежемесячно в размере: на одного ребенка - одной четверти, на двух детей - одной трети, на трёх и более детей - половины заработка и (или) иного дохода родителей.
Размер этих долей может быть уменьшен или увеличен судом с учётом материального или семейного положения сторон и иных заслуживающих внимания обстоятельств.
По смыслу ст. 83 СК РФ, взыскание алиментов на содержание несовершеннолетних детей в твёрдой денежной сумме является правом, а не обязанностью суда и возможно лишь в случаях, прямо предусмотренных законом.
Взыскание алиментов в твёрдой денежной сумме в соответствии с законом возможно лишь в случае, когда родитель, обязанный уплачивать алименты, имеет нерегулярный, меняющийся заработок и (или) иной доход, либо если этот родитель получает заработок и (или) иной доход полностью или частично в натуре или в иностранной валюте, либо если у него отсутствует заработок и (или) иной доход, а также в других случаях, если взыскание алиментов в долевом отношении к заработку и (или) иному доходу родителя невозможно, затруднительно или существенно нарушает интересы одной из сторон.
В соответствии с п. 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 октября 1996 г. N 9 (в редакции от 6 февраля 2007 г.) "О применении судами Семейного кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел об установлении отцовства и о взыскании алиментов" при взыскании алиментов в твёрдой денежной сумме судам необходимо учитывать, что размер алиментов, взыскиваемых на несовершеннолетних детей с родителей (ст. 83 СК РФ), должен быть определён исходя из максимально возможного сохранения ребёнку прежнего уровня его обеспечения с учётом материального и семейного положения сторон и других заслуживающих внимания обстоятельств.
Изменяя решение мирового судьи, суд апелляционной инстанции согласился с выводами о том, что на А. должна быть возложена обязанность по содержанию несовершеннолетнего Х., при этом указал, что каких-либо убедительных и неоспоримых доказательств того, что сумма ежемесячных алиментных платежей значительно превышает уровень потребностей Х., а степень его материального обеспечения отцом до прекращения перечисления истцу денежных средств на содержание ребёнка была существенно ниже, не имеется, тогда как в силу положений ст. 56 ГПК РФ бремя доказывания обстоятельств, связанных с возможностью взыскания алиментов на содержание несовершеннолетнего ребёнка в твёрдой денежной сумме в случае, когда взыскание соответствующих алиментных платежей в твёрдой денежной сумме существенно нарушает интересы плательщика алиментов, лежит на последнем. Напротив, как установил суд апелляционной инстанции, прежний уровень обеспечения Х. был "очень высоким по сравнению со среднестатистическим" и А. перечислял на счёт В. алиментные платежи в гораздо большем размере, чем сумма, эквивалентная 2,5 установленной для детей величины прожиточного минимума в субъекте Российской Федерации.
Факт значительного размера подлежащих ежемесячной выплате алиментных платежей на содержание ребёнка бесспорно не свидетельствует о том, что взыскание в данном случае алиментов в долевом отношении к заработку родителя существенно нарушает интересы плательщика алиментов, а сам по себе размер заработка ответчика не может служить основанием для определения размера алиментов в твёрдой денежной сумме.
Данных о том, что взыскание с А. в пользу В. алиментов на содержание сына с учётом материального положения ответчика настолько нарушает его права, что требует установления твёрдой суммы алиментных платежей, мировому судье в ходе рассмотрения дела представлено не было, как не имелось и доказательств того, в чём конкретно выражалось в данном случае существенное нарушение интересов имеющего место работы и регулярный заработок А., имущественное положение которого позволяет более достойно содержать ребёнка, нежели предоставление последнему алиментных платежей, эквивалентных 2,5 величины прожиточного минимума, установленной для детей в субъекте Российской Федерации. Возложение же в данном случае на В., обратившуюся с иском о взыскании алиментов на содержание несовершеннолетнего ребенка в размере 1/4 доли заработка ответчика, обязанности по обоснованию соответствия взыскиваемой суммы потребностям несовершеннолетнего ребёнка не соответствует смыслу пп. 1, 2 ст. 81 СК РФ, а также состязательным началам гражданского судопроизводства.
Иных обстоятельств, дающих основание для взыскания алиментов в твёрдой денежной сумме, о чём просил ответчик, в ходе судебного разбирательства судом апелляционной инстанции установлено не было.
Президиум областного суда, отменяя определение суда апелляционной инстанции, согласился с выводами мирового судьи, указав, что в силу прямой нормы закона суд вправе определить размер алиментов в твёрдой денежной сумме в случае, если взыскание алиментов в долевом отношении к заработку существенно нарушает интересы одной из сторон. Такое существенное нарушение интересов родителя, обязанного уплачивать алименты, имеет место, когда он получает сверхвысокие доходы и вынужден платить значительные суммы в виде их доли, намного превышающие разумные потребности ребёнка. Поскольку судом первой инстанции установлено, что взыскание с ответчика алиментов в долевом отношении к его заработку существенно нарушает интересы ответчика и приведёт к выплате сумм, превышающих разумный предел, необходимый для удовлетворения потребностей ребёнка, президиум областного суда счёл, что решение мирового судьи, обеспечивающее баланс интересов обеих сторон алиментных отношений, основано на правильно применённых нормах материального права.
Между тем, отменяя апелляционное определение, президиум областного суда не учёл, что обстоятельств, с которыми закон связывает возможность установления алиментных платежей в твёрдой денежной сумме, при рассмотрении дела ни судом первой инстанции, ни судом апелляционной инстанции установлено не было.
Получение одним из родителей сверхвысоких доходов, в связи с чем во исполнение алиментных обязательств им будут выплачиваться суммы, намного превышающие разумные потребности ребёнка, не свидетельствует о нарушении интересов какой-либо из сторон алиментных обязательств, а потому не относится к установленному ст. 83 СК РФ перечню обстоятельств, при которых возможно определение размера алиментов в твёрдой денежной сумме.

Вопрос. С какого лица подлежит взысканию необоснованно полученная компенсационная выплата, предусмотренная Указом Президента Российской Федерации от 26 декабря 2006 г. N 1455 "О компенсационных выплатах лицам, осуществляющим уход за нетрудоспособными гражданами"?
Ответ. В целях усиления социальной защищённости нетрудоспособных граждан Указом Президента Российской Федерации от 26 декабря 2006 г. N 1455 "О компенсационных выплатах лицам, осуществляющим уход за нетрудоспособными гражданами" установлены ежемесячные компенсационные выплаты неработающим трудоспособным лицам, осуществляющим уход за инвалидом I группы (за исключением инвалидов с детства I группы), а также за престарелым, нуждающимся по заключению лечебного учреждения в постоянном постороннем уходе либо достигшим возраста 80 лет.
Порядок осуществления компенсационных выплат определён Правилами осуществления ежемесячных компенсационных выплат неработающим трудоспособным лицам, осуществляющим уход за инвалидом I группы (за исключением инвалидов с детства I группы), а также за престарелым, нуждающимся по заключению лечебного учреждения в постоянном постороннем уходе либо достигшим возраста 80 лет, утверждёнными постановлением Правительства Российской Федерации от 4 июня 2007 г. N 343 (далее - Правила).
Согласно пп. 2 и 3 Правил указанная компенсационная выплата назначается неработающему трудоспособному лицу, осуществляющему уход за инвалидом I группы (за исключением инвалидов с детства I группы), а также за престарелым, нуждающимся по заключению лечебного учреждения в постоянном постороннем уходе либо достигшим возраста 80 лет, а её выплата производится к назначенной нетрудоспособному гражданину пенсии и осуществляется в порядке, установленном для выплаты соответствующей пенсии.
Пенсионное законодательство предусматривает, что лица, которым назначена пенсия, несут ответственность за недостоверность сведений, содержащихся в заявлениях, представляемых ими в пенсионный орган, для назначения и выплаты пенсии. В случае, если представление недостоверных сведений или несвоевременное представление сведений повлекло за собой перерасход средств на выплату пенсий, виновные лица возмещают пенсионному органу причиненный ущерб в порядке, установленном законодательством Российской Федерации (ст. 25 Федерального закона от 17 декабря 2001 г. N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", п. 4 ст. 24 Федерального закона от 15 декабря 2001 г. N 166-ФЗ "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации", часть десятая ст. 56 Закона Российской Федерации от 12 февраля 1993 г. N 4468-I "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей").
Обязательства вследствие неосновательного обогащения регулируются гл. 60 ГК РФ.
В соответствии со ст. 1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счёт другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретённое или сбережённое имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных ст. 1109 Кодекса.
В целях определения лица, с которого подлежит взысканию необоснованно полученное имущество, суду необходимо установить наличие самого факта неосновательного обогащения (то есть приобретения или сбережения имущества без установленных законом оснований), а также того обстоятельства, что именно это лицо, к которому предъявлен иск, является неосновательно обогатившимся лицом за счёт лица, обратившегося с требованием о взыскании неосновательного обогащения.
Таким образом, взыскание необоснованно полученной компенсационной выплаты, предусмотренной Указом Президента Российской Федерации от 26 декабря 2006 г. N 1455 "О компенсационных выплатах лицам, осуществляющим уход за нетрудоспособными гражданами", должно производиться с того лица, которое фактически получало и пользовалось указанной выплатой в отсутствие предусмотренных законных оснований.

1. Передача исполнительным органом муниципального образования недвижимого имущества в оперативное управление учреждению сама по себе не является основанием для отказа в передаче субъекту малого или среднего предпринимательства данного имущества в собственность на основании ст. 3 Федерального закона от 22 июля 2008 г. N 159-ФЗ, если из обстоятельств дела следует, что установление права оперативного управления совершено лишь с целью воспрепятствовать субъекту малого и среднего предпринимательства реализовать установленное законом преимущественное право на приобретение арендуемого имущества.
Общество - субъект малого предпринимательства - обратилось в арбитражный суд с заявлением к администрации муниципального образования о признании незаконным отказа в передаче арендуемого истцом нежилого помещения в собственность и об обязании администрации устранить нарушения прав истца путем разработки и направления обществу проекта договора купли-продажи спорного объекта.
Общество обосновывало свои требования тем, что оно соответствует условиям отнесения к категории субъектов малого и среднего предпринимательства, установленным ст. 4 Федерального закона от 24 июля 2007 г. N 209-ФЗ "О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации" (далее - Федеральный закон N 209-ФЗ), и выполнило требования ст. 3 Федерального закона от 22 июля 2008 г. N 159-ФЗ "Об особенностях отчуждения недвижимого имущества, находящегося в государственной собственности субъектов Российской Федерации или в муниципальной собственности и арендуемого субъектами малого и среднего предпринимательства, и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - Федеральный закон N 159-ФЗ), что даёт ему преимущественное право приобрести в собственность арендуемое ранее нежилое помещение.
Судом первой инстанции установлено, что спорное имущество передано в оперативное управление муниципальному учреждению. Руководствуясь положениями п. 3 ч. 2 ст. 1 Федерального закона N 159-ФЗ, согласно которым действие данного закона не распространяется на недвижимое имущество, принадлежащее государственным и муниципальным учреждениям на праве оперативного управления, суд отказал в удовлетворении требований общества.
Суд апелляционной инстанции решение суда первой инстанции отменил, заявление общества удовлетворил, квалифицировав действия администрации как нарушающие права и законные интересы общества, препятствующие реализации имеющегося у него права на выкуп арендуемого им помещения. При получении заявления общества о реализации преимущественного права на приобретение арендуемого имущества администрация обязана была совершить предусмотренные ч. 3 ст. 9 Федерального закона N 159-ФЗ действия, а именно обеспечить заключение договора на проведение оценки рыночной стоимости арендуемого имущества, принять решение об условиях его приватизации в двухнедельный срок с даты принятия отчета оценки, направить обществу проект договора купли-продажи арендуемого имущества в десятидневный срок с даты принятия решения об условиях его приватизации.
Арбитражный суд округа отменил постановление суда апелляционной инстанции, оставив в силе решение суда первой инстанции.
Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации отменила постановление суда кассационной инстанции, постановление суда апелляционной инстанции оставила в силе по следующим основаниям.
Согласно пп. 1, 5 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 5 ноября 2009 г. N 134 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об особенностях отчуждения недвижимого имущества, находящегося в государственной собственности субъектов Российской Федерации или в муниципальной собственности и арендуемого субъектами малого и среднего предпринимательства, и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - Информационное письмо N 134) перечень условий, при наличии которых арендатор обладает преимущественным правом на приобретение арендованного имущества, определён в Федеральном законе N 159-ФЗ исчерпывающим образом. Субъекты Российской Федерации и муниципальные образования не вправе своими нормативными правовыми актами устанавливать какие-либо иные ограничения либо дополнительные условия реализации права на приобретение недвижимости. Суд может признать наличие у арендатора права на приобретение арендуемого имущества и в том случае, если после опубликования Федерального закона N 159-ФЗ субъектом Российской Федерации или органом местного самоуправления были совершены иные действия, имеющие своей целью воспрепятствование реализации субъектами малого или среднего предпринимательства права на приобретение.
На момент обращения общества с заявлением о реализации преимущественного права на выкуп помещения им соблюдены все условия, установленные ст. 3 Федерального закона N 159-ФЗ.
Между тем муниципальное учреждение, на праве оперативного управления у которого находилось спорное помещение, было создано на основании постановления главы муниципального образования от 29 сентября 2008 г., то есть после вступления в силу Федерального закона N 159-ФЗ.
Право оперативного управления муниципального учреждения на арендуемое обществом помещение зарегистрировано, а следовательно, возникло как вещное право 29 февраля 2012 г., то есть также после вступления в законную силу названного закона. При этом закрепление имущества в оперативное управление муниципального учреждения произведено без его фактического изъятия из владения и пользования общества.
Указанные обстоятельства свидетельствуют о совершении администрацией и комитетом действий, направленных на воспрепятствование обществу в реализации имеющегося у него преимущественного права на выкуп арендуемого им помещения. При этом обращение за государственной регистрацией права оперативного управления муниципального учреждения на спорное помещение явилось следствием указанных неправомерных действий администрации и комитета, осуществление которой позволило ссылаться на наличие препятствия для общества - субъекта малого предпринимательства - в реализации права на приобретение арендуемого имущества.
Поскольку до вступления в законную силу Федерального закона N 159-ФЗ арендуемое обществом помещение не принадлежало на праве оперативного управления другим муниципальным учреждениям иные ограничения для реализации обществом права на приобретение недвижимости отсутствовали, у администрации не имелось правовых оснований для отказа обществу в предоставлении испрашиваемого имущества в собственность.
В соответствии с п. 1 ст. 10 ГК РФ не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.
С учётом установленных по делу обстоятельств, подтверждающих совершение администрацией действий, направленных на воспрепятствование реализации обществом права на приобретение нежилого помещения в собственность, выводы судов первой и кассационной инстанций о наличии основания для отказа в выкупе арендуемого помещения в связи с передачей его в оперативное управление муниципального учреждения признаны необоснованными.

2. В случае установления обстоятельств, свидетельствующих о злоупотреблении лицом своим правом при оспаривании крупной сделки (п. 6 ст. 79 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах"), в частности использовании корпоративных правил об одобрении исключительно в целях причинения вреда контрагенту по этой сделке, арбитражный суд на основании пп. 1 и 2 ст. 10, п. 4 ст. 1 ГК РФ отказывает в удовлетворении иска о признании такой сделки недействительной.
Акционер общества обратился в арбитражный суд с иском о признании недействительным договора поручительства, заключенного между обществом (поручитель) и фирмой (кредитор) в обеспечение исполнения обязательств компании (покупатель) перед фирмой (продавец) по оплате поставленного товара, поскольку при заключении оспариваемой сделки не был соблюден установленный Федеральным законом от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" порядок одобрения крупных сделок.
Как установлено судами, определением арбитражного суда по другому делу в отношении основного должника - компании - по его заявлению возбуждено дело о несостоятельности по упрощенной процедуре банкротства ликвидируемого должника.
Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что спорный договор был совершён в рамках обычной хозяйственной деятельности общества, он не требовал одобрения, а признание этой сделки недействительной приведёт к безосновательному нарушению прав и законных интересов фирмы, поставившей дорогостоящий товар и не получившей за него встречного предоставления.
Отменяя решение суда первой инстанции и признавая договор поручительства недействительным, суд апелляционной инстанции указал на недоказанность факта заключения обеспечительной сделки в рамках обычной хозяйственной деятельности общества, констатировал наличие у этой сделки признаков крупной сделки и отсутствие свидетельств ее одобрения.
Арбитражный суд округа согласился с выводами суда апелляционной инстанции.
Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации отменила постановления судов апелляционной и кассационной инстанций, решение суда первой инстанции оставила в силе по следующим основаниям.
По смыслу ст. 10 ГК РФ, для защиты нарушенных прав потерпевшего от злоупотребления арбитражный суд может не принять доводы лица, злоупотребившего правом, ссылающегося на соответствие своих действий по осуществлению принадлежащего ему права формальным требованиям законодательства.
В рассматриваемом случае расположенные по одному адресу должник и поручитель имели общих акционеров (участников) - истца и другое физическое лицо, каждый из которых обладал 50 процентами общего количества голосов, приходящихся на акции, доли данных юридических лиц. Указанные организации преследовали общую хозяйственную цель по реализации продукции с использованием одного комбинированного товарного знака.
При этом истец, исходя из объема его участия в уставном капитале компании, не мог не знать о крупных поставках товаров фирмой на значительные суммы. Сами поставки истец не оспаривал, не ставил под сомнение их целесообразность, не извещал поставщика о нарушении его прав и законных интересов, соглашаясь с приемкой товаров.
Истец, будучи заинтересованным в получении товаров на условиях коммерческого кредита от фирмы, имел реальный экономический интерес и в выдаче поручительства обществом, от наличия которого зависела сама возможность фактического приобретения продукции, что, в свою очередь, определяло предпринимательскую деятельность юридических лиц, подконтрольных истцу и второму участнику этих организаций, общая суть которой сводилась к розничной продаже полученных товаров.
Ранее общество, а также лично истец уже выдавали поручительства фирме на случай неисполнения или ненадлежащего исполнения компанией обеспеченного обязательства по оплате аналогичных товаров.
В ходе рассмотрения этого дела истец не ссылался на возникновение корпоративного конфликта между ним и вторым акционером, являвшимся, помимо прочего, руководителем общества. Истец, общество и компания заняли по спору консолидированную позицию.
При изложенных обстоятельствах оспаривание акционером поручительства в ситуации, когда, по сути, неплатежеспособный основной должник, в значительной части контролируемый истцом, уже получил товары без внесения оплаты, направлено на освобождение подконтрольного истцу и обладающего реальными активами общества-поручителя от исполнения договорных обязательств по обеспечительной сделке, что представляет собой использование корпоративных правил об одобрении крупных сделок исключительно в целях причинения вреда фирме.
Такие интересы не подлежат судебной защите в силу п. 4 ст. 1 ГК РФ, не допускающего возможность извлечения выгоды из недобросовестного поведения.

3. Суд отказывает в удовлетворении иска об исключении участника из общества с ограниченной ответственностью (ст. 10 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью") в случае, когда нормальной хозяйственной деятельности общества препятствуют равнозначные взаимные претензии как истца, так и ответчика и при этом не доказано грубое нарушение обязанностей, связанных с участием в обществе, одного из них.
Один из участников общества, состоящего из двух участников, каждый из которых владел долей в 50 процентов уставного капитала, обратился в арбитражный суд с иском к другому об исключении из общества на основании ст. 10 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" (далее - Закон об обществах с ограниченной ответственностью), ссылаясь на то, что ответчик, являясь участником и генеральным директором общества, ни разу не проводил очередных собраний общества, действовал в ущерб интересам общества, причиняя тем самым убытки.
Ответчик по первоначальному иску обратился к истцу со встречным иском с аналогичным требованием, ссылаясь на неоднократное уклонение последнего от участия в общих собраниях общества, а также действия, направленные на затруднение деятельности общества.
Удовлетворяя первоначальный иск и отказывая в удовлетворении встречного иска, суд первой инстанции счел, что ответчик совершил действия (бездействие), противоречащие интересам общества, которые повлекли для общества неблагоприятные последствия и существенно затруднили его деятельность. В действиях истца такого установлено не было.
Отменяя решение суда первой инстанции в части удовлетворения первоначального искового требования и отказывая в его удовлетворении, суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отсутствии достаточных оснований для исключения ответчика из состава участников общества, поскольку его действия (бездействие) не свидетельствуют о грубом нарушении обязанностей, повлекших причинение значительного ущерба обществу и затрудняющих его деятельность; сложившаяся ситуация обусловлена наличием корпоративного конфликта между участниками общества.
Отменяя постановление суда апелляционной инстанции и оставляя в силе решение суда первой инстанции, арбитражный суд округа согласился с выводами, изложенными в решении о том, что действия (бездействие) ответчика повлекли для общества такие неблагоприятные последствия, которые являются достаточными для его исключения из числа участников общества.
Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации отменила постановление суда кассационной инстанции, постановление суда апелляционной инстанции оставила в силе по следующим основаниям.
В соответствии со ст. 10 Закона об обществах с ограниченной ответственностью участники общества, доли которых в совокупности составляют не менее чем десять процентов уставного капитала общества, вправе требовать в судебном порядке исключения из общества участника, который грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет.
Отличительной особенностью данного корпоративного спора является наличие равного количества долей у участников общества, что увеличивает риск возникновения ситуации невозможности принятия решения по вопросам, связанным с деятельностью общества.
Исключение участника представляет собой специальный корпоративный способ защиты прав, целью которого является устранение вызванных поведением одного из участников препятствий к осуществлению нормальной деятельности общества.
Вместе с тем при указанном соотношении долей, названный механизм защиты может применяться только в исключительных случаях при доказанности грубого нарушения участником общества своих обязанностей либо поведения участника, делающего невозможной или затрудняющей деятельность общества.
Однако в указанном деле нормальной хозяйственной деятельности общества препятствуют равнозначные взаимные претензии его участников, что свидетельствует о ярко выраженном конфликте интересов в управлении обществом. Действительной причиной обращения в суд с взаимными требованиями об исключении из общества являются утрата участниками единой цели при осуществлении хозяйственной деятельности и желание за счет интересов другого участника разрешить внутрикорпоративный конфликт, а не действия (бездействие) участников по причинению вреда обществу.
Судебная коллегия по экономическим спорам указала, что в ситуации, когда уровень недоверия между участниками общества, владеющими равными его долями, достигает критической, с их точки зрения, отметки, при этом позиция ни одного из них не является заведомо неправомерной, целесообразно рассмотреть вопрос о возможности продолжения корпоративных отношений, результатом чего может стать принятие участниками решения о ликвидации общества либо принятие одним из участников решения о выходе из него с соответствующими правовыми последствиями, предусмотренными Законом об обществах с ограниченной ответственностью и учредительными документами общества. Иски об исключении из общества другого участника в такой ситуации удовлетворению не подлежат.

4. В случае передачи квартир, находящихся в собственности муниципального образования, гражданам по договору социального найма обязанность по внесению платы за содержание и ремонт общего имущества в многоквартирном доме и платы за коммунальные услуги товариществу собственников жилья в силу ч. 4 ст. 155 ЖК РФ лежит на нанимателе. Требования товарищества собственников жилья к муниципальному образованию в таких ситуациях не подлежат удовлетворению.
Из положений Гражданского кодекса Российской Федерации и Жилищного кодекса Российской Федерации не следует возможность суда удовлетворить исковое требование об обязании собственников жилых помещений заключить договор на техническое обслуживание и предоставление коммунальных услуг с управляющей организацией или товариществом собственников жилья.
Товарищество собственников жилья обратилось в арбитражный суд с иском к администрации муниципального образования о взыскании платы за жилые помещения и коммунальные услуги, об обязании ответчика заключить договор на техническое обслуживание и предоставление коммунальных услуг, о возложении на ответчика обязанности вносить обязательные платежи ежемесячно до десятого числа.
Товарищество обосновывало свои требования тем, что на муниципальном образовании как на собственнике ряда квартир в многоквартирном жилом доме лежит обязанность по оплате задолженности по обязательным платежам.
В свою очередь муниципальное образование ссылалось на то, что эти квартиры предоставлены физическим лицам по договорам социального найма жилого помещения, следовательно, на них лежит обязанность по оплате спорных платежей.
Полностью удовлетворяя иск в части взыскания задолженности, суд первой инстанции исходил из положений ст. 210, 249 и 290 ГК РФ и ст. 39, ч. 6 ст. 155 ЖК РФ.
Согласно ч. 6 ст. 155 ЖК РФ не являющиеся членами товарищества собственников жилья либо жилищного кооператива или иного специализированного потребительского кооператива собственники помещений в многоквартирном доме, в котором созданы товарищество собственников жилья либо жилищный кооператив или иной специализированный потребительский кооператив, вносят плату за содержание и ремонт общего имущества в многоквартирном доме и плату за коммунальные услуги в соответствии с договорами, заключёнными с товариществом собственников жилья либо жилищным кооперативом или иным специализированным потребительским кооперативом, в том числе уплачивают взносы на капитальный ремонт в соответствии со ст. 171 Кодекса.
Изменяя решение суда первой инстанции в части взыскания задолженности в полном объёме и взыскивая обязательные платежи только за период до заселения квартир нанимателями, суд апелляционной инстанции исходил из того, что ч. 4 ст. 155 ЖК РФ обязанность вносить плату за содержание общего имущества жилого дома и коммунальные платежи непосредственно управляющей организации возложена на нанимателя.
Арбитражный суд округа поддержал этот вывод суда апелляционной инстанции.
Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации оставила постановления судов апелляционной и кассационной инстанций без изменения по следующим основаниям.
Статьёй 155 ЖК РФ регламентируется внесение платы за жилое помещение и коммунальные услуги в зависимости от статуса лица, пользующегося помещением, выбранного способа управления и вида платы.
Согласно ч. 4 ст. 155 ЖК РФ наниматели жилых помещений по договору социального найма и договору найма жилых помещений государственного или муниципального жилищного фонда в многоквартирном доме, управление которым осуществляется управляющей организацией, вносят плату за содержание и ремонт жилого помещения, а также плату за коммунальные услуги этой управляющей организации, за исключением случая, предусмотренного ч. 7.1 названной статьи. Если размер вносимой нанимателем жилого помещения платы меньше, чем размер платы, установленный договором управления, оставшаяся часть платы вносится наймодателем этого жилого помещения в согласованном с управляющей организацией порядке.
По мнению товарищества, поскольку собственники жилых помещений в многоквартирном доме выбрали иной способ управления - товариществом собственников жилья, оснований для применения в данном случае ч. 4 ст. 155 ЖК РФ у судов апелляционной и кассационной инстанций не имелось.
Между тем неприменение этой нормы в отношении нанимателей жилых помещений по договору социального найма и договору найма жилых помещений государственного или муниципального жилищного фонда в многоквартирном доме, управление которым осуществляется товариществом собственников жилья, создаёт ничем не обусловленные различия в правах и обязанностях нанимателей и наймодателей, с одной стороны, и организаций, занимающихся управлением, с другой - в зависимости от выбранного способа управления.
Объём прав и обязанностей нанимателей и наймодателей, предусмотренный гл. 8 ЖК РФ, не поставлен в зависимость от выбранного собственниками способа управления многоквартирным жилым домом.
Отсутствие в ч. 6 ст. 155 ЖК РФ указания на нанимателей жилых помещений по договору социального найма и по договору найма жилых помещений государственного или муниципального жилищного фонда в многоквартирном доме как на субъектов, обязанных вносить плату за содержание и ремонт жилого помещения, а также плату за коммунальные услуги товариществу собственников жилья, не исключает этой обязанности, основанной на ч. 4 ст. 155 Кодекса.
Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации также поддержала выводы судов нижестоящих инстанций об отказе в удовлетворении требований об обязании ответчика заключить договор на техническое обслуживание и предоставление коммунальных услуг и о возложении на ответчика обязанности вносить обязательные платежи ежемесячно до десятого числа.
Как следует из п. 1 ст. 421 ГК РФ, граждане и юридические лица свободны в заключении договора.
Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена Кодексом, законом или добровольно принятым обязательством.
В соответствии с п. 4 ст. 445 ГК РФ, если сторона, для которой в соответствии с Кодексом или иными законами заключение договора обязательно, уклоняется от его заключения, другая сторона вправе обратиться в суд с требованием о понуждении заключить договор.
Из положений ЖК РФ не следует, что на наймодателя по договору социального найма и по договору найма жилых помещений государственного или муниципального жилищного фонда в многоквартирном доме возлагается обязанность заключить с управляющей организацией (товариществом собственников жилья) договор на техническое обслуживание и предоставление коммунальных услуг.
Напротив, положениями ст. 161 ЖК РФ обязанность заключить соответствующие договоры, обеспечивающие исполнение договора управления, благоприятные и безопасные условия проживания граждан, надлежащее содержание общего имущества в многоквартирном доме, решение вопросов пользования указанным имуществом, а также предоставление коммунальных услуг гражданам, проживающим в таком доме, возлагается на управляющую организацию.
Незаключение собственниками помещений в многоквартирных жилых домах договоров с управляющей организацией не освобождает их от исполнения обязанностей, предусмотренных законодательством либо решениями общего собрания собственников помещений (если законодательством общее собрание наделено правом устанавливать такие условия).

1. Действующим законодательством запрещено дарение от имени малолетних их законными представителями.
В Ломоносовском районном суде города Архангельска состоялось судебное разбирательство по заявлению гр-на П. о признании незаконным решения Управления об отказе в государственной регистрации договора дарения и перехода права собственности на долю в праве общей долевой собственности на жилое помещение.
При рассмотрении дела было установлено.
Гр-ка С., действующая как представитель малолетней М., и гр-н Р. обратились в Управление с заявлением о государственной регистрации договора дарения и перехода права собственности на жилое помещение. Представленный на регистрацию в качестве правоустанавливающего документа договор дарения был совершен от лица дарителя (малолетней М.) ее законным представителем – гр-кой С.
В результате проведения правовой экспертизы документов, представленных на регистрацию, были установлены обстоятельства, препятствующие проведению государственной регистрации.
Согласно ст.28 ГК РФ за несовершеннолетних, не достигших четырнадцати лет (малолетних), сделки, за исключением ряда случаев, могут совершать от их имени только их родители, усыновители или опекуны. К сделкам законных представителей несовершеннолетнего с его имуществом применяются правила, предусмотренные п.п.2, 3 ст.37 ГК РФ. Кроме того, требования, которым должны соответствовать такие договоры, установлены специальными нормами гражданского законодательства, регулирующими порядок совершения сделок определенного вида.
Так, применительно к договору дарения ГК РФ (ст.575) устанавливает случаи, когда дарение (за исключением обычных подарков, стоимость которых не превышает трех тысяч рублей) не допускается. К ним относится запрет на совершение сделок от имени малолетних их законными представителями.
Таким образом, сделка, представленная на государственную регистрацию, не соответствовала требованиям действующего законодательства, так как гр-ка С., как законный представитель малолетней М., была не вправе распоряжаться ее имуществом посредством дарения.
В обоснование своей позиции заявитель ссылался на отсутствие нарушений прав малолетней, поскольку взамен подаренной от ее имени доли малолетней М. было передано в собственность иное жилое помещение (доля в праве). Кроме того, гр-ка С. указывала на законность сделки, так как последняя была совершена в соответствии со ст.28 ГК РФ с согласия органа опеки и попечительства на отчуждение (в том числе посредством дарения) принадлежащей малолетней М. доли в праве общей долевой собственности на жилое помещение.
Суд поддержал позицию Управления, дополнительно отметив следующее.
В силу прямого указания императивной нормы ст.575 ГК РФ дарение от имени малолетних запрещено. Указанная норма является специальной для регулирования правоотношений, возникающих при совершении договоров дарения. Положения ст.28 ГК РФ не могут рассматриваться как допускающие иное толкование прямого запрета законодателя. В связи с этим согласие органа опеки и попечительства обоснованно не было принято Управлением во внимание, поскольку оно противоречило действующему законодательству.
Кроме того, суд отверг довод заявителя о соблюдении прав малолетней, так как договор дарения по своей природе влечет уменьшение имущества без всякой компенсации (ст.572 ГК РФ), следовательно, последующая передача в собственность малолетней какого-либо имущества не имеет правового значения.
Суд апелляционной инстанции оставил решение суда первой инстанции без изменения, жалобу гр-ки С. без удовлетворения.

2. Наличие на земельном участке объектов недвижимого имущества, принадлежащих на праве собственности разным правообладателям, исключает возможность государственной регистрации права одного из них на такой участок в порядке ст.25.2 Закона о регистрации.
В Октябрьском районном суде г.Архангельска состоялось судебное разбирательство по заявлению гр-ки П. о признании незаконным отказа в государственной регистрации права собственности на земельный участок.
В ходе рассмотрения дела было установлено.
Гр-ка П. обратилась в Управление с заявлением о государственной регистрации права собственности на земельный участок. В качестве правоустанавливающих документов заявителем были представлены: 1) свидетельство о праве собственности гр-ки П. на наследство по завещанию на строение, расположенное на земельном участке; 2) земельная запись на право пользования землей под указанным строением, выданная его предыдущему правообладателю (гр-ну П.).
В результате проведения правовой экспертизы было установлено, что в Управлении имеются документы, свидетельствующие о нахождении на земельном участке, заявленном на государственную регистрацию, нескольких объектов, принадлежащих различным правообладателям.
Управление отказало в проведении государственной регистрации, мотивируя отказ следующим. В силу п.7 ст.25.2 Закона о регистрации государственная регистрация права собственности гражданина на земельный участок по «дачной амнистии» в случае, если к такому гражданину перешло в порядке наследования или по иным основаниям право собственности на расположенное на данном земельном участке здание осуществляется на основании следующих документов:
- свидетельство о праве на наследство либо иной документ, устанавливающий или удостоверяющий право собственности такого гражданина на здание;
- один из документов, устанавливающих или удостоверяющих право гражданина – любого прежнего собственника здания на данный земельный участок.
Таким образом, возникновение прав на земельный участок в данном случае обусловлено принадлежностью заявителю на праве собственности объекта на таком участке. При наличии в пределах земельного участка строений, правообладателями которых являются различные субъекты, регистрация права собственности на землю в «упрощенном порядке» за одним из правообладателей невозможна. Каждое из таких лиц имеет право на часть земельного участка, необходимую для эксплуатации и использования принадлежащего ему строения.
Таким образом, будучи собственником лишь одного из объектов недвижимого имущества, расположенных на земельном участке, гр-ка П. не вправе была претендовать на земельный участок в целом.
Суд отказал в удовлетворении заявленных требований, подтвердив правомерность действий регистрирующего органа. Как указал суд, представленные заявителем документы безусловно не свидетельствовали о наличии у него прав на землю, поскольку в пределах спорного участка имеются иные строения, принадлежащие другим физическим лицам. В связи с этим государственная регистрация права собственности на земельный участок за гр-кой П. в таком случае привела бы к нарушению прав иных правообладателей объектов, имеющих право на соответствующую часть участка, пропорциональную площади занимаемых ими зданий.
Суд апелляционной инстанции оставил решение суда первой инстанции без изменения, жалобу гр-ки П. без удовлетворения.

3. В предусмотренных законом случаях площадь объекта, указанная в правоустанавливающем документе, и в документе, содержащем его описание, может отличаться.
В Северодвинском городском суде Архангельской области состоялось судебное разбирательство по заявлению гр-н П. и Ш. о признании недействительной государственной регистрации права собственности гр-на К. на земельный участок.
При рассмотрении дела было установлено.
В Управление с заявлением о государственной регистрации права собственности на земельный участок общей площадью 1053 кв.м. обратился гр-н К. В качестве правоустанавливающего документа выступало постановление мэра, в соответствии с которым заявителю предоставлялся участок общей площадью 721 кв.м.
В ходе проведения правовой экспертизы было установлено, что представленные в Управление документы соответствовали требованиям законодательства. Государственная регистрация права собственности гр-на К. была проведена.
По мнению гр-н П. и Ш. названная регистрация совершена неправомерно, так как площадь объекта, предоставленного гр-ну К. постановлением мэра, и участка, право на который зарегистрировано за гр-ном К., различаются.
Суд отказал в удовлетворении заявленного требования, указав, что нарушений действующего законодательства Управлением допущено не было.
Закон о кадастре (п.1 ч.5 ст.27) допускает возможность увеличения земельного участка в связи с уточнением его границ. При этом площадь участка, сведения о которой содержатся в государственном кадастре недвижимости, может быть увеличена не более чем на предельный минимальный размер земельного участка, установленный в соответствии с земельным законодательством для земель соответствующего целевого назначения и разрешенного использования.
Таким образом, если разница в значениях площади, указанной в правоустанавливающем документе на земельный участок, и фактической площади такого участка, внесенной в государственный кадастр недвижимости в результате уточнения, не превышает минимальный размер, установленный законодательством Российской Федерации, указанное обстоятельство не может являться препятствием для государственной регистрации. При отсутствии иных оснований для приостановления (отказа) право собственности на земельный участок в таком случае может быть зарегистрировано в установленном законом порядке.
В рассматриваемом случае земельный участок был предоставлен гр-ну К. для использования в садово-огороднических целях.
На территории Архангельской области Законом о предельных размерах земельных участков установлено, что минимальный размер земельных участков, предоставляемых гражданам в собственность для ведения садоводства, составляет 0,04 гектара, а для огородничества - 0,02 гектара.
Таким образом, исходя из «двойного» целевого назначения выделенного гр-ну К. участка (садово-огородническое использование), его площадь могла быть уточнена (увеличена) на 0,04 га (400 кв.м.) или на 0,02 га (200 кв.м.). В данном случае разница площадей составила 332 кв.м. (1053 кв.м. – 721 кв.м.), то есть не превысила 400 кв.м. Следовательно, государственная регистрация была проведена в соответствии с требованиями действующего законодательства.
Суд кассационной инстанции оставил решение суда первой инстанции без изменения, жалобу гр-н П. и Ш. без удовлетворения.

4. Договор безвозмездного срочного пользования земельным участком подлежит государственной регистрации.
В Арбитражном суде Архангельской области состоялось судебное разбирательство по заявлению администрации МО «К» о признании незаконным решения Управления об отказе в государственной регистрации договора безвозмездного срочного пользования земельным участком, заключенного с религиозной организацией сроком на 1 год.
При рассмотрении дела было установлено.
МО «К» (ссудодатель) обратилось в Управление с заявлением о государственной регистрации договора безвозмездного срочного пользования земельным участком.
Управление отказало в проведении государственной регистрации договора в связи с тем, что сделка, о регистрации которой просил заявитель, не подлежит государственной регистрации (абз.2 п.1 ст.20 Закона о регистрации). Кроме того, Управление сослалось на нарушение ст.16 Закона о регистрации, предусматривающей необходимость обращения обеих сторон договора на государственную регистрацию соответствующей сделки.
Данная позиция Управления была основана на имеющейся судебной практике (решение Арбитражного суда Архангельской области от 12.04.2010 по делу №А05-694/2010, постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 07.04.2008 по делу №А33-12027/07-Ф02-1109/08).
Суд отказал в удовлетворении заявленного требования, указав следующее.
Согласно ст.3 ЗК РФ имущественные отношения по владению, пользованию и распоряжению земельными участками, а также по совершению сделок с ними регулируются гражданским законодательством, если иное не предусмотрено земельным законодательством.
В соответствии со ст.25 ЗК РФ права на земельные участки, предусмотренные главами III и IV данного кодекса, в том числе право безвозмездного срочного пользования земельным участком (ст.24 ЗК РФ), возникают по основаниям, установленным гражданским законодательством, федеральными законами, и подлежат государственной регистрации в соответствии с Законом о регистрации. Государственная регистрация сделок с земельными участками обязательна в случаях, указанных в федеральных законах.
Исходя из смысла ст.26 ЗК РФ государственной регистрации подлежат договоры безвозмездного срочного пользования земельными участками, заключенные на срок не менее чем один год.
Проанализировав приведенные положения законодательства в совокупности, суд пришел к выводу о том, что договор безвозмездного срочного пользования земельным участком, заключенный на 1 год, подлежал государственной регистрации, а оспариваемый отказ регистрирующего органа не соответствовал закону.
Кроме того, суд указал на необходимость применения по аналогии к данным правоотношениям положений абз.2 п.1 ст.26 Закона о регистрации, предусматривающих возможность обращения с заявлением о государственной регистрации договора аренды одной из его сторон. Таким образом, суд пришел к выводу о том, что регистрация договора безвозмездного срочного пользования земельным участком может проводиться на основании заявления ссудодателя и (или) ссудополучателя.
Суд апелляционной инстанции оставил решение суда первой инстанции без изменения, апелляционную жалобу Управления без удовлетворения.